Сердечно-сосудистые заболевания (ССЗ) занимают лидирующую позицию в структуре общей смертности. В проспективных и интервенционных исследованиях определены основные факторы риска ССЗ и показаны их ассоциации с риском кардиоваскулярных исходов и смерти от всех причин. Вклад в индивидуальный риск смерти может различаться в зависимости от возраста, пола, дизайна исследования и быть популяционно специфичным. Мы проанализировали вклад основных факторов риска ССЗ в 15-летний риск смерти от всех причин в российской (сибирской) популяционной когорте 45–69 лет.

Материал и методы. Случайная популяционная выборка (мужчины и женщины 45–69 лет, n = 9360) была обследована исходно в 2003–2005 гг. (Новосибирск, российская ветвь проекта HAPIEE) и повторно в 2006–2008 и 2015–2018 гг. Проводили когортное наблюдение с регистрацией ССЗ, рака, сахарного диабета (СД) и смерти от всех причин. В настоящий анализ включены лица без исходных ССЗ (n = 8087), средний период наблюдения – 15,6 года (стандартное отклонение 0,69 года). Фатальные события регистрировали по данным свидетельств о смерти (ЗАГС) и информации, полученной при серийных скринингах и почтовых опросах. Анализировали ассоциации факторов риска ССЗ с риском смерти от всех причин с помощью мультивариантной регрессии Кокса.

Результаты. В когорте 45–69 лет 15-летний риск смерти от всех причин положительно ассоциировался с возрастом (отношение рисков (HR) = 1,08; 95%-й доверительный интервал (95 % ДИ) 1,07–1,09), мужским полом (HR = 1,46; 95 % ДИ 1,24–1,71), артериальной гипертензией (АГ) (HR = 1,39; 95 % ДИ 1,25–1,55), курением (HR = 2,37; 95 % ДИ 2,08–2,70), абдоминальным ожирением (АО) по отношению окружности талии к окружности бедер (HR = 1,19; 95 % ДИ 1,06–1,33) и СД 2 типа (СД2) (HR = 1,52; 95 % ДИ 1,34–1,73) в мультивариантной модели; с гипертриглицеридемией, ожирением и гипергликемией натощак (независимо от возраста и пола) и был отрицательно связан с повышенным уровнем общего холестерина (ХС) или ХС липопротеинов низкой плотности в крови. У мужчин риск смерти был независимо связан с возрастом, АГ, курением, низким уровнем ХС липопротеинов высокой плотности, АО и СД2, у женщин – с возрастом, АГ, курением, СД2, и, в возраст-стандартизованных моделях, с ожирением, АО и гипергликемией.

Заключение. В популяционной когорте 45 лет и старше среди факторов риска ССЗ независимый вклад в риск смерти от всех причин имели мужской пол, АГ, курение, АО и СД2. Касательно показателей липидов и глюкозы крови риск смерти связан с низким уровнем ХС липопротеинов высокой плотности у мужчин и, без контроля множественных факторов, с гликемией у женщин и гипертриглицеридемией в общей выборке. Ассоциации кардиоваскулярных факторов риска с риском смерти у лиц старшего возраста имеют возрастные особенности, которые важно учитывать в стратегии по снижению смертности населения.

Цель исследования – анализ распространенности основных факторов риска (ФР) развития хронических неинфекционных заболеваний (ХНИЗ) у неорганизованного населения Алтайского края в возрасте 25–64 года.

Материал и методы. Для формирования выборки использовалась многоступенчатая случайная выборка неорганизованного населения Алтайского края в возрасте от 25 до 64 лет. Опрос проводился по стандартному вопроснику, разработанному на основе адаптированных международных методик. В ходе исследования измерялся уровень артериального давления, рост, вес респондентов.

Результаты. В исследовании приняли участие 1103 человек, из них мужчины составили 33,4 % (n = 368), женщины – 66,6 % (n = 735). Курение зарегистрировано у 21,5 % респондентов (n = 234), среди мужчин – у 45,7 % (n = 166), среди женщин – у 9,4 % (n = 68), избыточное потребление (ИзбП) соли – соответственно у 58,9 % (n = 650), 63,6 % (n = 234) и 56,6 % (n = 416), потребление менее пяти порций фруктов и/или овощей в среднем за день (НПОФ) – у 55,7 % (n = 597), 67,6 % (n = 244) и 49,6 % (n = 353), низкая физическая активность – у 19,9 % (n = 218), 19,4 % (n = 71) и 20,1 % (n = 47), ожирение – у 34,9 % (n = 349), 22,3 % (n = 73) и 41 % (n = 276), повышенное артериальное давление (АД) – у 50,3 % (n = 555), 45,4 % (n = 167) и 52,8 % (n = 388).

Заключение. У жителей Алтайского края 25–64 лет выявлена высокая встречаемость ИзбП соли, НПОФ и увеличения АД. Исследование ЭССЕ-РФ впервые на территории Алтайского края позволило выявить гендерные и территориальные особенности нашего региона; так, среди мужчин чаще отмечалось курение, а среди женщин – повышенное АД. Данное исследование является отправной точкой эпидемиологических исследований в Алтайском крае и сможет служить ориентиром для дальнейшего мониторинга распространенности ФР и эффективности профилактических программ.

Цель исследования – установить тренды с 1977 по 2022 г. заболеваемости, смертности, летальности от острого инфаркта миокарда (ОИМ) лиц в возрасте 25–64 лет и влияние на риск его развития психосоциальных факторов в России/Сибири с позиций международных программ ВОЗ «Регистр острого инфаркта миокарда» (РОИМ), МОНИКА.

Материал и методы. Исследование по программе РОИМ начато с 01.01.1977 в Октябрьском, с 01.01.1981 – в Ленинском и Кировском районах г. Новосибирска среди лиц в возрасте 25–64 лет. В этих же районах с 1983 г. в НИИ терапии и профилактической медицины – филиале ФИЦ НИИ цитологии и генетики СО РАН как центре ВОЗ выполняется программа МОНИКА. Обе программы продолжают функционировать по настоящее время. Все случаи острого ОИМ за весь период исследования были закодированы как ИМ с подъемом сегмента ST, ИМ без подъема сегмента ST. Для случаев смерти на догоспитальном этапе введена переменная «умершие амбулаторно от ОИМ». Случайные репрезентативные выборки лиц в возрасте 25–64 лет (n = 4800) обследованы в Октябрьском районе на стандартных эпидемиологических скринингах (1984, 1988, 1994 гг.), где изучалась личностная тревожность с использованием теста Спилбергера (наличие уровней популяционного стресса), социальная поддержка определялась с использованием теста Беркмана – Сайма. Для определения риска развития ОИМ в зависимости от личностной тревожности в течение 20 лет фиксировались все новые случаи ОИМ в исследованной выборке лиц трех скринингов, не имеющих на момент обследования сердечно-сосудистых заболеваний.

Результаты. Заболеваемость ОИМ на 1000 жителей лиц 25–64 лет в России/Сибири по данным международных программ РОИМ, МОНИКА является одной из самых высоких в мире и относительно стабильна в течение всего почти полувекового периода наблюдения, за исключением некоторых лет роста в связи с социально-экономической нестабильностью в обществе, и в 2 раза превышает данные Росстата за весь период наблюдения. Смертность на 100 000 жителей от ОИМ напоминает динамику заболеваемости за исключением 1977 и 1978 гг., когда происходило ее снижение. Впервые нами в результате работы по программе ВОЗ РОИМ показано достоверное уменьшение смертности и летальности заболевших ОИМ в 1978 г. по сравнению с 1977 г. за счет снижения стационарной смертности и летальности. Впервые определено, что причиной сверхсмертности населения в России в 1988, 1993–1994, 1998 гг. послужили острые сердечно-сосудистые заболевания, а не потребление алкоголя. Догоспитальная смертность и летальность преобладают в течение всех лет наблюдений и в 2–3 раза превышают госпитальную, в ее основе лежит внезапная смерть. Летальность, как и заболеваемость, по данным РОИМ в 2 раза выше, чем по данным официальной статистики. В нашем исследовании впервые показано, что рост заболеваемости и сверхсмертности от ОИМ в России связан с психосоциальными факторами.

Заключение. Показатели заболеваемости, смертности и летальности населения от ОИМ в России/Сибири – одни из самых высоких в мире и относительно стабильны в течение всего полувекового периода наблюдения, за исключением некоторых лет роста в связи с социально-экономической нестабильностью в обществе. Догоспитальная смертность и летальность преобладают в течение всех лет наблюдения и в 2–3 раза превышают госпитальную. Показатели заболеваемости, смертности и летальности населения от ОИМ при увеличении являются основными маркерами нарастания социального стресса в популяции.

Цель исследования. Оценить связь между уровнем потребления алкоголя и параметрами липидного обмена среди взрослых мужчин.

Материал и методы. В исследование включен 881 мужчина в возрасте 35–69 лет из общего населения г. Архангельска, которые приняли участие в исследовании «Узнай свое сердце» в 2015–2017 гг., и 161 мужчина, получавший стационарное лечение с диагнозами, связанными с употреблением алкоголя (наркологические пациенты). Участники были разделены на пять уровней потребления алкоголя: непьющий, беспроблемный (нечастное умеренное потребление), опасный (частое потребление в опасных для здоровья дозах), вредный (преднозологический) и наркологические пациенты. С помощью многомерных линейных регрессий мы оценили различия между этими группами по уровню атерогенных липидов (общий холестерин (ХС), триглицериды (ТГ), липопротеины низкой плотности (ЛПНП), аполипопротеин В (апо В), липопротеин (а) (ЛП(а)), остаточный ХС, ХС, не входящий в состав липопротеинов высокой плотности (не-ЛПВП)), антиатерогенных липидов (ЛПВП, аполипопротеин A1 (апо А1)) и соотношения АпоB/АпоA1.

Результаты. В сравнении с беспроблемно пьющими у опасно пьющих уровень ХС был в среднем выше на 0,22 ммоль/л, ЛПВП – на 0,07 ммоль/л, апо B – на 0,04 г/л, у вредно пьющих содержание ЛПВП и апо A1 было больше на 0,15 и 0,08 г/л соответственно, а соотношение апо B/апо A1 меньше на 0,06. У наркологических пациентов концентрация ХС была в среднем ниже на 0,42 ммоль/л, ЛПНП – на 0,41 ммоль/л, апо B – на 0,09 г/л, не-ЛПВП – на 0,45 ммоль/л, отношение апо B/апо A1 – на 0,08, уровень ТГ был выше на 0,15 ммоль/л; содержание ЛП(а) выше на 0,29 мг/дл только после коррекции на маркеры функции печени. У непьющих уровень ХС был в среднем ниже на 0,29 ммоль/л, ЛПВП – на 0,11 ммоль/л, апо A1 – на 0,08 г/л.

Заключение. В сравнении с беспроблемно пьющими у лиц с опасным потреблением алкоголя повышено содержание атерогенных и антиатерогенных липидных фракций, у вредно пьющих – только антиатерогенных липидов, у наркологических пациентов был самый низкий уровень атерогенных липидов на фоне повышения концентрации ТГ. Следовательно, липидный профиль может отражать потребление алкоголя, что следует учитывать при оценке сердечно-сосудистых рисков.

Высокая распространенность сердечно-сосудистой заболеваемости и смертности в российской популяции диктует необходимость выявления и профилактики факторов риска этих заболеваний с подросткового возраста. Цель исследования – изучить распространенность и многолетние тренды кардиометаболических факторов риска в подростковой популяционной выборке г. Новосибирска (1989–2024 гг.).

Материал и методы. В 1989–2024 гг. в Новосибирске проводились одномоментные популяционные исследования случайных репрезентативных выборок школьников 14–18 лет обоего пола с интервалом 5 лет. Проведено восемь скринингов. Всего обследовано 5106 подростков (43–46 % мальчиков). Получено одобрение локального этического комитета НИИТПМ – филиала ИЦиГ СО РАН, все дети и их родители подписывали информированное согласие на обследование. Программа была единой для всех скринингов и включала опрос по стандартной анкете, 2-кратное измерение артериального давления, антропометрию (рост, масса тела, окружность груди, талии и бедер), исследование липидного профиля крови. Оценку кардиометаболических факторов риска проводили в соответствии с последними российскими и международными рекомендациями.

Результаты. Распространенность гиперхолестеринемии у подростков Новосибирска за 35 лет снизилась с 22,3 до 3,0 % у мальчиков и с 31,8 до 10,6 % у девочек (p < 0,001). Наибольшая частота артериальной гипертензии (АГ) отмечена в 1989 г., затем к 1994 г. она снизилась и оставалась относительно стабильной до уменьшения в 2014 г. с последующим ростом, особенно среди мальчиков, распространенность АГ среди которых в 2024 г. достигла уровня 1989 г. (17,3 и 16,9 % соответственно). Наибольшее падение частоты избыточной массы тела (ИзбМТ) относительно 1989 г. отмечено в 1999 г.: у мальчиков – в 2,7 раза, у девочек – в 3,2 раза; с 2003 г. зарегистрирован последовательный рост показателя, в большей степени – среди мальчиков, и к 2014 г. он превысил исходные значения скрининга 1989 г. на 8 % у мальчиков (соответственно 21,6 и 13,9 %, p < 0,01) и на 3 % у девочек (соответственно 14,3 и 11,5 %, p = 0,05). На последующих скринингах распространенность ИзбМТ практически не менялась. Частота курения за период с 1989 по 2024 г. среди подростков обоего пола снизилась почти в 10 раз: с 45 % в 1989 г. до 5,5 % в 2024 г. у мальчиков и с 19 до 2 % у девочек (p < 0,01), однако на фоне уменьшения обычного потребления табака отмечен рост электронного курения. За последние 5 лет (2019–2024 гг.) вдвое увеличилось употребление электронных сигарет и гаджетов среди мальчиков (с 6 до 12 %) и втрое – среди девочек (с 3 до 9 %). Распространенность сниженной физической активности среди подростков за весь период оставалась высокой, однако в последние 15 лет этот показатель отчетливо снизился у мальчиков (62 % в 2009 г. и 37 % в 2024 г., p < 0,01). С 2009 г. увеличилось экранное время: с 18 ч/нед у мальчиков и 15 ч/нед у девочек до 30 ч/нед в 2014 г., в 2019 г. оставаясь на прежнем уровне. В 2024 г. экранное время перед компьютером снизилось, но увеличилось телефонное время, в сумме не превысив показатели 2014 и 2019 гг. (33–35 ч/нед).

Заключение. На основании популяционных скринингов подростков, проводимых в Новосибирске в течение 35 лет, выявлены распространенность и многолетние тренды кардиометаболических факторов риска (АГ, дислипопротеидемий, ИзбМТ и ожирения, курения и сниженной физической активности).

Цель исследования – определение ассоциаций распространенности ишемической болезни сердца (ИБС) и некоторых психосоциальных факторов риска (ПСФ) (отрицательных аффективных состояний) среди мужчин 25–64 лет открытой популяции среднеурбанизированного города Западной Сибири.

Материал и методы. Кросс-секционное исследование c откликом 85,0 % проведено на репрезентативной выборке мужчин 25–64 лет г. Тюмени (n = 1000). Для определения уровней личностной тревожности, депрессии, враждебности, жизненного истощения, качества сна использовалась стандартная анкета ВОЗ MONICA-MOPSY.

Результаты. В открытой популяции среднеурбанизированного города Западной Сибири у мужчин 25–64 лет значительно распространены ПСФ ССЗ: личностная тревожность (92,4 %), депрессия (23,6 %), нарушение сна (50,9 %), враждебность (70,0 %), жизненное истощение (54,5 %). Частота выявления высоких градаций ПСФ ССЗ – личностной тревожности (36,6 %), депрессии (4,6 %), нарушения сна (9,5 %), враждебности (46,4 %), жизненного истощения (15,9 %) – с возрастом увеличивается, достигая максимума в шестом десятилетии жизни. При наличии ИБС высокий уровень ПСФ встречается чаще, чем в ее отсутствие – личностной тревожности (отношение шансов (ОШ) 4,07), депрессии (ОШ 21,07), нарушения сна (ОШ 5,05), враждебности (ОШ 2,71), жизненного истощения (ОШ 6,02), при наличии «определенной» ИБС – значительно чаще, ОШ 9,51, 39,84, 5,28, 4,65 и 14,11 соответственно.

Заключение. Анализ ПСФ, связанных с распространенностью ИБС среди мужчин в возрасте от 25 до 64 лет, поможет в разработке профилактической программы для снижения высокого сердечно-сосудистого риска в открытой популяции среднеурбанизированного города Западной Сибири, ориентированной, прежде всего, на регуляцию психологических параметров.

Цель настоящего исследования – создание балльной шкалы оценки 10-летнего риска сердечно-сосудистых (СС) событий для лиц среднего и пожилого возраста с сахарным диабетом (СД) 2 типа.

Материал и методы. В анализ включены данные 314 человек с СД2: 142 мужчины, 242 женщины, возраст для лиц обоего пола 60,81 ± 6,38 года. Базовое обследование проведено в рамках проекта HAPIEЕ, период наблюдения длился с 2003–2005 гг. по 31.12.2013 и составил в среднем 10 лет. Лица, имевшие до обследования перенесенный инфаркт миокарда и/или мозговой инсульт, были исключены из анализа. Нефатальные СС заболевания, СС смерть были установлены в соответствии с кодами Международной классификации болезней 10-го пересмотра. В рамках исследования сформированы две группы: основная (лица с СД2, у которых «развились СС события» за 10 лет наблюдения, 50 (15,9 %) человек) и группа сравнения (лица с СД2, у которых «не развились СС события» за период наблюдения, 264 человека). Определены антропометрические показатели, артериальное давление, социально-демографические данные, некоторые биохимические параметры. Для анализа ассоциации изучаемых факторов с риском СС событий использован многофакторный пошаговый регрессионный анализ Кокса.

Результаты. В результате многофакторного регрессионного анализа Кокса получены ассоциации с риском развития СС заболеваний следующих факторов: пол (мужчины), возраст (≥ 55 лет), частота сердечных сокращений (≥ 80 уд/мин), систолическое артериальное давление (≥ 150 мм рт. ст.), семейный статус одинокого, образование (не высшее). Лица, у которых сумма баллов больше 9, отнесены к группе высокого 10-летнего риска СС событий.

Заключение. Создана модель, прогнозирующая риск развития СС событий применительно к лицам с СД2, проживающих в крупном промышленном городе Западной Сибири. Полученные данные позволят определить наиболее важные направления для профилактики и лечения.

В последние годы получены новые эпидемиологические и генетические данные о роли триглицеридов (ТГ) и ремнантного холестерина (РХС) богатых ТГ липопротеидов в повышении остаточного риска атеросклероз-ассоциированных сердечно-сосудистых заболеваний при метаболических нарушениях. Цель исследования – изучить ассоциации уровня ТГ и РХС богатых ТГ липопротеидов с метаболическим синдромом (МС) и сахарным диабетом 2 типа (СД2) в сибирской популяции.

Материал и методы. Исследование выполнено на материалах международного эпидемиологического проекта HAPIEE (n = 9360) у лиц 45–69 лет. В соответствии с протоколом проведено анкетирование, антропометрия, биохимическое исследование. Абдоминальное ожирение (АО) установлено при окружности талии ≥ 94 см у мужчин, ≥ 80 см у женщин. МС диагностирован по критериям IDF (2005), СД – при уровне глюкозы натощак ≥ 7,0 ммоль/л (ВОЗ, 1999, ADA, 2013), гипертриглицеридемия (ГТГ) – по дефинициям NCEP ATP III (2002) и российским Клиническим рекомендациям по нарушениям липидного обмена (2023). Уровень РХС рассчитан по формуле: общий ХС – ХС липопротеидов высокой плотности – ХС липопротеидов низкой плотности (ммоль/л). ТГ-глюкозный индекс (TyG) определяли по формуле: TyG = ln [ТГ натощак (мг/дл) × глюкоза натощак (мг/дл)/2].

Результаты. Определены медианные значения и распространенность различных уровней ТГ (<1,7; ≥1,7<2,3; ≥2,3<5,6; ≥5,6 ммоль/л). Показано увеличение распространенности МС и СД2 в зависимости от выраженности ГТГ. Выявлено повышение содержания РХС при АО, МС, СД2 у мужчин и женщин: 0,68 и 0,76, 0,90 и 0,68, 0,79 и 0,93 ммоль/л соответственно. У 60 % мужчин и 80 % женщин уровень РХС был ≥ 0,5 ммоль/л. Показано увеличение концентрации РХС от 0,51–0,54 ммоль/л при содержании ТГ < 1,7 ммоль/л до 1,26–1,29 ммоль/л при уровне ТГ ≥ 2,3 < 5,6 ммоль/л. Частота АО, МС, СД2 в квинтилях (Q) РХС линейно нарастает от Q1 к Q5. Показано, что от Q1 к Q5 TyG в каждом последующем квинтиле увеличивается уровень РХС: с 0,36–0,38 ммоль/л в Q1 до 1,1–1,12 ммоль/л в Q5.

Заключение. Определены медианы и распространенность различных уровней ТГ и РХС при МС и СД2 и без метаболических нарушений. Содержание РХС нарастает от легкой к умеренной и высокой ГТГ.

В статье представлен обзор имеющихся в странах Европы, Азии (Китае), США и Российской Федерации Национальных рекомендаций по здоровому питанию, оценено соответствие представленных руководств принципам здоровой диеты по данным рекомендаций ВОЗ, выполнен анализ их роли в профилактике развития неинфекционных заболеваний, в том числе заболеваний сердечно-сосудистой системы. Поиск литературы проводился в базах данных PubMed с использованием ключевых слов на английском языке («национальные рекомендации по здоровому питанию», «диета по ВОЗ», «FBDG», «диетические руководства», «факторы сердечно-сосудистого риска»), eLIBRARY.RU с использованием ключевых слов на русском языке («ЭССЕ-РФ», «факторы риска неинфекционных заболеваний», «питание»), на сайте Национального проекта РФ «Здоровое питание». Рассматривались работы, опубликованные в период с 1995 по 2022 г. В обзор включены действующие в 2023 г. Национальные рекомендации по питанию, а также результаты когортных и многоцентровых исследований, цель которых заключалась в оценке влияния актуальных рекомендаций на развитие традиционных факторов сердечно-сосудистого риска, ассоциированных клинических состояний (ИМ, острое нарушение мозгового кровообращения и др.), а также на общую смертность. Исключались публикации с полностью дублирующимися данными и выводами, а в случае частичного пересечения указывались оба источника. В результате составлен список из статей, информационных бюллетеней, ссылок с актуальной информацией по Национальным руководствам.