Ассоциации С-пептида с кардиометаболическими показателями у женщин 25–44 лет с разными метаболическими фенотипами

Развитие атеросклеротических заболеваний патогенетически связано с нарастанием инсулинрезистентности, косвенным маркером которой является С-пептид. Кроме того, данные литературы свидетельствуют о собственных проатерогенных эффектах С-пептида. В последние годы все большее распространение получает концепция выделения метаболически здорового (МЗФ) и нездорового фенотипа (МНЗФ) при разной массе тела. Считается, что их ключевое различие заключается в более выраженной при МНЗФ инсулинрезистентности, однако нет четких данных об ассоциации С-пептида с МЗФ или МНЗФ. Цель исследования – изучить ассоциации уровня С-пептида с разными метаболическими фенотипами у женщин 25–44 лет. Материал и методы. Исследование проведено на основе репрезентативной выборки лиц в возрасте 25–44 лет (n = 1513, из них 840 женщин). В анализ вошли показатели 655 женщин. Определение МЗФ и МНЗФ проведено с использованием критериев IDF, 2005 для диагностики метаболического синдрома. В группах, разделенных по величине индекса массы тела (ИМТ), выполнены антропометрические измерения, биохимическое и гормональное исследование крови. Уровень С-пептида определяли методом мультиплексного анализа. Результаты. Содержание С-пептида в обследуемой выборке составило 0,9 [0,5; 1,3] нг/мл (Me [Q1; Q3]), при МЗФ – 0,8 [0,5; 1,1] нг/мл, при МНЗФ – 1,3 [0,7; 1,8] нг/мл, р < 0,0001. При повышении ИМТ концентрация С-пептида возрастала как при МЗФ (с 0,8 [0,4; 1,1] до 1,2 [0,8; 1,7] нг/мл, р_тренда < 0,0001), так и при МНЗФ (с 0,8 [0,2; 1,2] до 1,5 [0,9; 2,1] нг/мл, р_тренда = 0,006). Частота МНЗФ в 4-м квартиле С-пептида в 2,7 раза выше, чем в 1-м квартиле (р < 0,0001), а частота МЗФ – в 1,6 раза ниже (р = 0,001). Содержание С-пептида коррелировало с антропометрическими показателями, концентрацией глюкозы, липидов, активностью трансаминаз, фильтрационной способностью почек. Уровень С-пептида более 1,33 у молодых женщин свидетельствует о высокой вероятности наличия МНЗФ при максимальной чувствительности и специфичности (Se = 49,3 %, Sp = 85,9 %). Заключение. У женщин с МНЗФ содержание С-пептида на 38,5 % больше, чем при МЗФ. Частота МНЗФ в 4-м квартиле С-пептида в 3,2 раза выше, чем в 1-м квартиле. Уровень С-пептида более 1,33 нг/мл ассоциирован с наличием МНЗФ.

1. Lee S.H., Park S.Y., Choi C.S. Insulin Resistance: From Mechanisms to Therapeutic Strategies. Diabetes Metab. J., 2022; 46 (1): 15–37. doi: 10.4093/dmj.2021.0280

2. Vejrazkova D., Vankova M., Lukasova P., Vcelak J., Bendlova B. Insights into the physiology of C-peptide. Physiol. Res., 2020; 69 (2): 237–243. doi: 10.33549/physiolres.934519

3. Wahren J. C-peptide and the pathophysiology of microvascular complications of diabetes. J. Intern. Med., 2017; 281 (1): 3–6. doi: 10.1111/joim.12541

4. Hills C.E., Brunskill N.J. Intracellular signalling by C-peptide. Exp. Diabetes Res., 2008; 2008: 635158. doi: 10.1155/2008/635158

5. Harnishsingh B., Rama B. Is C-peptide a predictor of severity of coronary artery disease in metabolic syndrome? An observational study. Indian Heart J., 2018; 70 (3): 105–109. doi: 10.1016/j.ihj.2018.07.005

6. Alves M.T., Ortiz M.M.O., Dos Reis G.V.O.P., Dusse L.M.S., Carvalho M.D.G., Fernandes A.P., Gomes K.B. The dual effect of C-peptide on cellular activation and atherosclerosis: Protective or not? Diabetes Metab. Res. Rev., 2019; 35 (1): e3071. doi: 10.1002/dmrr.3071

7. Мустафина С.В., Винтер Д.А., Рымар О.Д., Щербакова Л.В., Гафаров В.В., Панов Д.О., Громова Е.А., Гафарова А.В., Веревкин Е.Г., Никитенко Т.И., Bobak M., Малютина С.К. Фенотипы ожирения и риск развития инфаркта миокарда по данным проспективного когортного исследования. Рос. кардиол. журн., 2019; (6): 109–114.

8. Козупеева Д.А., Мустафина С.В. Метаболически здоровое ожирение и атеросклероз-ассоциированные заболевания. Атеросклероз, 2016; 12 (2): 42–47.

9. Phillips C.M. Metabolically healthy obesity across the life course: epidemiology, determinants, and implications. Ann. NY Acad. Sci., 2017; 1391 (1): 85–100. doi: 10.1111/nyas.13230

10. Бородкина Д.А., Груздева О.В., Квиткова Л.В., Барбараш О.Л. Можно ли назвать висцеральное ожирение ключевым фактором парадокса ожирения? Пробл. эндокринологии, 2016; 62 (6): 33–39.

11. Цыганкова О.В., Николаев К.Ю., Федорова Е.Л., Бондарева З.Г., Рагино Ю.И., Платонов Д.Ю., Пустоветова М.Г. Факторы риска сердечно-сосудистых заболеваний. Взгляд на женщину. Атеросклероз, 2014; 10 (1): 44–55.

12. Levin A., Stevens P.E. Summary of KDIGO 2012 CKD Guideline: Behind the scenes, need for guidance and a framework for moving forward. Kidney Int., 2014; 85: 49–61. doi: 10.1038/ki.2013.444

13. Alberti K.G., Zimmet P., Shaw J. Metabolic syndrome – a new world-wide definition. A Consensus Statement from the International Diabetes Federation. Diabet Med., 2006; 23 (5): 469–480. doi: 10.1111/j.1464-5491.2006.01858.x

14. Hjelmgren O., Gummesson A., Bergström G., Schmidt C. Beta-Cell Function, Self-rated Health, and Lifestyle Habits in 64-Year-Old Swedish Women with Metabolically Healthy Obesity Phenotype. J. Obes Metab. Syndr., 2020; 29 (1): 39–46. doi: 10.7570/jomes19078

15. Литвинова Л.С., Василенко М.А., Затолокин П.А., Аксенова Н.Н., Фаттахов Н.С., Вайсбейн И.З., Миронюк Н.И., Кириенкова Е.В. Роль адипокинов в регуляции метаболических процессов при коррекции ожирения. Сахарный диабет, 2014; 17 (3): 51–59.

16. Chen Z., He J., Ma Q., Xiao M. Association Between C-Peptide Level and Subclinical Myocardial Injury.Endocrinol. (Lausanne), 2021; 12: 680501. doi: 10.3389/fendo.2021.680501

17. Kron V., Verner M., Smetana P., Janoutova J., Janout V., Martinik K. Alterations of glycaemia, insulin resistance and body mass index within the C-peptide optimal range in non-diabetic patients. J. Appl. Biomed., 2020; 18 (4): 136–142. doi: 10.32725/jab.2020.018

18. Князев Ю.А., Беспалова В.А. Международная система единиц СИ (SI) и коэффициенты пересчета (основные лабораторные показатели в эндокринологии). Пробл. эндокринологии, 2000; 46 (3): 45–48.

19. Gonzalez-Mejia M.E., Porchia L.M., Torres-Rasgado E., Ruiz-Vivanco G., Pulido-Pérez P., Báez-Duarte B.G., Pérez-Fuentes R. C-Peptide Is a Sensitive Indicator for the Diagnosis of Metabolic Syndrome in Subjects from Central Mexico. Metab. Syndr. Relat. Disord., 2016; 14 (4): 210–216. doi: 10.1089/met.2015.0067

20. Abdullah A., Hasan H., Raigangar V., Bani-Issa W. C-Peptide versus insulin: relationships with risk biomarkers of cardiovascular disease in metabolic syndrome in young arab females. Int. J. Endocrinol., 2012; 2012: 420792. doi: 10.1155/2012/420792

21. Mahmoodi M.R., Najafipour H. Association of C-peptide and lipoprotein(a) as two predictors with cardiometabolic biomarkers in patients with type 2 diabetes in KERCADR population-based study. PLoS One, 2022; 17 (5): e0268927. doi: 10.1371/journal.pone.0268927

22. Patel N., Taveira T.H., Choudhary G., Whitlatch H., Wu W.C. Fasting serum C-peptide levels predict cardiovascular and overall death in nondiabetic adults. J. Am. Heart Assoc., 2012; 1 (6): e003152. doi: 10.1161/JAHA.112.003152

23. Wang T., Li M., Zeng T., Hu R., Xu Y., Xu M., Zhao Z., Chen Y., Wang S., Lin H., Yu X., Chen G., Su Q., Mu Y., Chen L., Tang X., Yan L., Qin G., Wan Q., Gao Z., Wang G., Shen F., Luo Z., Qin Y., Chen L., Huo Y., Li Q., Ye Z., Zhang Y., Liu C., Wang Y., Wu S., Yang T., Deng H., Zhao J., Shi L., Ning G., Bi Y., Wang W., Lu J. Association between insulin resistance and cardiovascular disease risk varies according to glucose tolerance status: a nationwide prospective cohort study. Diabetes Care, 2022; 45 (8): 1863–1872. doi: 10.2337/dc22-0202

24. Qin J., Sun R., Ding D. Effects of serum C-Peptide level on blood lipid and cardiovascular and cerebrovascular injury in patients with type 2 diabetes mellitus: a meta-analysis. Contrast Media Mol. Imaging, 2022; 2022: 6314435. doi: 10.1155/2022/6314435